Отзыв собственника на ходатайство финансового управляющего о признании недействительным договора дарения квартиры (по основанию ст. 10 и п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса) в деле о банкротстве

Документ актуален на 2024 год. Можете использовать как образец либо заказать у меня подготовку (проверку / доработку) аналогичного документа конкретно под вашу ситуацию. Пишите, если потребуется помощь. Юридическая консультация бесплатна. Мои контакты.

Написать мне — WhatsApp, Telegram.

Примеры других составленных мной документов можно посмотреть в этом разделе.

Важно! Помните, что шаблоны документов из интернета нельзя использовать без доработок под нюансы конкретного дела, поскольку изначально их могли разрабатывать под совсем другие задачи, риски и интересы сторон.

(Персональные данные изменены или удалены)

ХХ.10.2019 через систему «Мой Арбитр» в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление публичного акционерного общества «Сбербанк России» (далее – ПАО «Сбербанк России», заявитель) о признании Попова Петра Петровича (далее – Попов П.П., должник) несостоятельным (банкротом).

Определением суда от ХХ.11.2019 указанное заявление принято к производству, возбуждено дело с присвоением №АХХ-ХХХХ/2022.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от ХХ января 2020 года указанное дело было передано в производство Арбитражного суда Удмуртской Республики по подсудности.

ХХ марта 2020 г. материалы дела №АХХ-ХХХХ/2022 поступили в Арбитражный суд Удмуртской Республики.

Определением суда от ХХ марта 2020 года заявление ПАО «Сбербанк России» оставлено без движения; в установленный судом срок замечания устранены.

Определением суда от ХХ апреля 2020 года заявление ПАО «Сбербанк России» принято к производству, возбуждено производство с присвоением АХХ-ХХХХ/2020.

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от ХХ.01.2021 (в полном объеме изготовлено ХХ.01.2020) в отношении имущества Попова П.П. введена процедура реструктуризации долгов, финансовым управляющим имуществом должника утверждена Утюжина Анна Сергеевна.

ХХ.05.2022 г. (т.е. через 1 год 3 месяца 23 дня после введения процедуры реструктуризации долгов Должника) финансовый управляющий Утюжина Анна Сергеевна обратилась в суд с заявлением об оспаривании сделки – договора дарения от 20 февраля 2017 г., заключенного в трехлетний период подозрительности между должником и гражданином Ивановым Дмитрием Николаевичем, по отчуждению жилого помещения, расположенного по адресу: Свердловская область, г. Екатеринбург, б-р Сиреневый, д. 10, корп. 2, кв. 30, кадастровый номер: ХХ:ХХ:ХХХХХ:ХХХХ – признанию её недействительной, с применением последствий недействительности.  

ОБ ОСНОВАНИЯХ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ДОГОВОРА ДАРЕНИЯ

ХХ августа 2023 г., ввиду заявления Заинтересованным лицом о пропуске срока исковой давности, Финансовый управляющий представил в суд ходатайство об уточнении требований, которым фактически изменил правовое основание для признания указанного данного договора дарения недействительным. А именно финансовый управляющий сослался на ничтожность данного договора на основании ст. 10 Гражданского кодекса РФ и п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса РФ.                                                                                                                                  

В обоснование своей позиции Финансовый управляющий сослался на Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. № 63, Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25, Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.04.2009 г. № 32.

В частности на следующие их положения:

4. Судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок.

В связи с этим в силу статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) такие сделки по указанным основаниям могут быть признаны недействительными только в порядке, определенном главой III.1 Закона о банкротстве.

В то же время наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

(Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. № 63)

7. Если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ)

(Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25)

10. Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

(Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.04.2009 г. № 32)

Однако, основание недействительности договора дарения, на которое ссылается Конкурсный управляющий (недобросовестное поведение сторон сделки – статьи 10 и 168 ГК РФ), не применимы к настоящей ситуации, т.к. п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве тоже предусматривает в качестве обязательного квалифицирующего признака недобросовестность в поведении обоих сторон.

Это прямо следует из содержания данной нормы:

«п. 2. Сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка)»

В итоге, возникает ситуация конкуренции общей нормы о недействительности сделок (статьи 10 и 168 ГК РФ) и специальной (ст. 61.2. Закона о банкротстве).

Исходя из общеправового принципа приоритета специальной нормы над общей, а также в силу действующего законодательства, сложившейся судебной практики и официальных разъяснений, статьи 10 и 168 ГК РФ могли бы быть применены в качестве самостоятельного основания недействительности исключительно при условии, если бы обстоятельства совершения данной сделки не укладывались бы в диспозицию ст. 61.2. и в целом главы III.1 Закона о банкротстве. Иными словами, такое было бы возможно, если бы ни одно из специальных оснований недействительности, предусмотренных законодательством о банкротстве, было бы неприменимо для признания данного договора дарения недействительным.

Однако текущим обстоятельствам это не соответствует. Сам финансовый управляющий в обоснование своих требований ссылается одновременно на нормы об оспаривании сделок Закона о банкротстве, официальные разъяснения этих норм, а также на конкурирующие с ними ст. 10 и 168 ГК РФ, ни приводя никаких обоснований правомерности использования последних.

Очевидно, что одновременно данные основания недействительности применяться не могут, так как они предусматривают разные правовые последствия, юридический состав и сроки исковой давности. Применение ст. 10 и 168 ГК РФ должно быть обоснованно невозможностью применения специальных оснований недействительности по Закону о банкротстве (выход обстоятельств дела за диспозицию ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Иное бы привело к абсурдной правоприменительной ситуации, когда доказывание квалифицирующих признаков недействительности сделки по ст. 61.2 Закона о банкротстве потеряло бы практический смысл, ведь куда проще доказать только недобросовестность поведения сторон по ст. 10 и с 168 ГК, чем доказывать сложный юридический состав ст. 61.2 Закона о банкротстве

—  противоправная цель должника,

—  факт причинения вреда имущественным правам кредиторам в результате совершения сделки,

—  недобросовестность другой стороны сделки,

—  Совершение сделки в трехлетний период до принятия заявления о банкротстве.

Фактически единственная причина, по которой Конкурсный управляющий принял решение изменить основание недействительности на ст. 10 и 168 ГК – это истечение годичного срока исковой давности для признания сделки недействительной по специальному основанию ст. 61.2 Закона о банкротстве, что влечет бесперспективность оспаривания сделки по основанию ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Но такое поведение Финансового управляющего – это и есть диспозиция ст. 10 ГК: действия в обход закона с противоправной целью(«Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом»).

Данная позиция в частности зафиксирована в Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25, на которое в том числе ссылается Финансовый управляющий, но данное положение в тексте ходатайства он не приводит:

 «К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ)».

Также подобная позиция зафиксирована в многочисленных судебных актах высших судов. По некоторым из них фабула дела почти в точности повторяет обстоятельства оспаривания договора дарения по настоящему делу (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.06.2020 N Ф04-1807/2020 по делу N А27-9663/2019 – приведено далее в тексте).

Например:

(Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1) по делу N А41-20524/2016)

Наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ (пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061 по делу N А46-12910/2013, от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034 по делу N А12-24106/2014).

Направленность сделки на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующей сделки недействительной по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае апелляционный и окружной суды, квалифицировав сделку как ничтожную, не указали, чем в условиях конкуренции норм о недействительности сделки выявленные нарушения выходили за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, не оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о возможности заявления возражений только на основании вступившего в законную силу судебного акта, что недопустимо.

(Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061 по делу N А46-12910/2013)

По результатам рассмотрения судами настоящего дела спорные сделки были признаны недействительными по двум основаниям: по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и как противоречащие статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Само по себе признание сделки недействительной по мотиву злоупотребления ее сторонами (стороной) правом не противоречит действующему законодательству и соответствует сложившейся правоприменительной практике (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», абзац 4 пункта 4 постановления № 63 и пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего обособленного спора конкурсный управляющий должником ссылался только на факты, свидетельствующие о наличии совокупности обстоятельств, необходимой для признания сделки недействительной по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, не приводя при этом доводов о наличии у спорных сделок пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Следовательно, у судов не было оснований для применения положений статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем их выводы в указанной части являются ошибочными, на что правомерно сослался банк в своей кассационной жалобе.

(Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034 по делу N А12-24106/2014)

Исследовав и оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о недоказанности арбитражным управляющим самого факта причинения вреда имущественным правам кредиторов, поскольку уступленные банком требования обеспечивались поручительствами, а, значит, их ликвидность не могла определяться лишь финансовым состоянием основного должника без оценки реальной возможности истребования задолженности с поручителей.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в абзаце четвертом пункта 4 постановления № 63 разъяснил, что наличие специальных оснований оспаривания сделок по правилам статьи 61.2 Закона о банкротстве само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Однако в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

В рассматриваемом случае подобные обстоятельства применительно к оспариванию договора цессии и действий цессионария по оплате цеденту цены этого договора судами первой и апелляционной инстанций не были установлены.

(Постановление Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009)

Между тем судами первой и кассационной инстанций не учтено следующее.

Правонарушение, заключающееся в передаче должником в преддверии его банкротства причитающегося кредитору с предпочтением (то есть в обход установленной законодательством о несостоятельности очередности) в ситуации, когда получивший исполнение кредитор знал или должен был знать о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 3 статьи 103 прежней редакции Закона о банкротстве и пунктом 1 статьи 61.3 действующей редакции того же Закона.

Такие действия не могут быть признаны ничтожными, поскольку они являются оспоримыми и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса.

Действительно, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в абзаце четвертом пункта 4 постановления N 63, пункте 10 постановления от 30.04.2009 N 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснил, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса).

Однако в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

В рассматриваемом случае на подобные обстоятельства конкурсный управляющий не ссылался и, как следствие, они не были установлены судами.

Доводы конкурсного управляющего о необходимости применения к сделкам с предпочтением, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, по сути, направлены на обход правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

При названных обстоятельствах обжалуемое постановление суда кассационной инстанции нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права и согласно пункту 1 части 1 статьи 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит отмене.

Суд апелляционной инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных конкурсным управляющим требований по мотиву пропуска им годичного срока исковой давности и недоказанности признаков злоупотребления правом в действиях Россельхозбанка, поэтому постановление от 22.10.2013 подлежит оставлению без изменения.

Вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов по делам со схожими фактическими обстоятельствами, принятые на основании нормы права в истолковании, расходящемся с содержащимся в настоящем постановлении толкованием, могут быть пересмотрены на основании пункта 5 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если для этого нет других препятствий

(Определение Верховного Суда РФ от 14.08.2018 N 309-ЭС18-11107 по делу N А50-10190/2015)

Отменяя постановление суда апелляционной инстанции от 01.02.2018 и оставляя в силе определение от 14.07.2017, суд округа руководствовался положениями пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статей 10, 168, 170 и 199 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что оспариваемая сделка совершена за пределами периода подозрительности, при этом ссылка конкурсного управляющего на злоупотреблением правом и мнимости по существу направлены на обход правил об исковой давности и продолжительности периода подозрительности

 (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 N 308-ЭС19-18779(1,2) по делу N А53-38570/2018)

В то же время суды не учли, что Крымов А.И. имел статус индивидуального предпринимателя и его сделки могли быть оспорены по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве. Предельный период подозрительности, при котором сделка может быть признана недействительной по этим основаниям, составляет три года, исчисляемых с даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

В связи с тем, что дело о банкротстве Крымова А.И. возбуждено 27.12.2016, под подозрение попадали сделки, совершенные не позднее декабря 2013 года. Поскольку спорные сделки совершены Крымовым А.И. с 2011 года по апрель 2013 года, то есть за пределами трехлетнего периода подозрительности, перспектив на судебное оспаривание по главе III.1 Закона о банкротстве они не имели, так как с высокой вероятностью последовал бы судебный отказ в удовлетворении заявленных требований.

Для квалификации сделки как ничтожной по статьям 10 и 168 ГК РФ требовалось выявление нарушений, выходящих за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1)).

По мнению истца, отчуждение Крымовым А.И. своего имущества по заниженной цене в пользу заинтересованных лиц (родственников) в преддверии наступления срока возврата займов с целью причинения вреда кредиторам являлось достаточным основанием для оспаривания сделок по общим нормам о недействительности сделок, совершенных со злоупотреблением правом. Однако, арбитражный управляющий вполне правильно исходил из того, что названные Поповым В.А. обстоятельства не выходят за рамки диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, а иных обстоятельств не усматривалось. Следовательно, судебных перспектив для оспаривания сделок Крымова А.И. в деле о его банкротстве по статьям 10 и 168 ГК РФ также не было.

Таким образом, действия Епишевой Н.Н., воздержавшейся от бесперспективного оспаривания сделок, разумны, рациональны, направлены на реализацию целей конкурсного производства, а значит правомерны. Именно из этого исходил суд первой инстанции, отказав Попову В.А. в удовлетворении иска. Напротив, выводы апелляционного и окружного судов по квалификации действий арбитражного управляющего не соответствуют установленным обстоятельствам дела.

Вопреки выводам апелляционного и окружного судов, судебный отказ Крымову А.И. в освобождении его от исполнения требований кредиторов по мотивам допущенного должником недобросовестного поведения при отчуждении своего имущества сам по себе не является достаточным основанием для признания сделок ничтожными в деле о банкротстве.

(Определение Верховного Суда РФ от 05.11.2015 N 304-ЭС15-13605 по делу N А81-3279/2005)

Разрешая спор, суды руководствовались данными разъяснениями и исходили из того, что конкурсный управляющий пропустил предусмотренный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса годичный срок исковой давности для оспаривания сделок по специальным основаниям, установленным Законом о банкротстве, а доводы конкурсного управляющего о необходимости применения к сделкам с предпочтением, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, по сути, направлены на обход правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

(Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.06.2020 N Ф04-1623/2020 по делу N А70-20221/2018)

В обоснование кассационной жалобы конкурсный управляющий привел следующие доводы: суд апелляционной инстанции в данном случае неправильно применил пункт 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), поскольку оспариваемые платежи совершены со злоупотреблением правом (сделки взаимосвязаны, выгодоприобретателями по ним явились родственники должника) и подлежат признанию недействительными в соответствии со статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ);

Суд кассационной инстанции считает, что обособленный спор разрешен апелляционным судом правильно.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, в том числе, если на момент совершения сделки должник отвечал или признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Соответствующие разъяснения приведены, в частности, в пунктах 6 и 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Постановление N 63).

Как верно указал суд апелляционной инстанции, наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ (пункт 4 Постановления N 63).

В то же время судом первой инстанции не учтено, что в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1)).

Правонарушение, заключающееся в совершении сделки, направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае суд первой инстанции, квалифицировав сделки как ничтожные, не указал, чем обстоятельства их совершения выходят за пределы условий, установленных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

С учетом изложенного апелляционный суд правильно квалифицировал платежи, совершенные в период с 19.01.2016 по 22.05.2017 на общую сумму 59 248,67 руб., как недействительные сделки на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, и обоснованно отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего в части платежей, выходящих за период подозрительности.

(Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.06.2020 N Ф04-1807/2020 по делу N А27-9663/2019)

С позиции финансового управляющего, на дату совершения спорной сделки дарения должник не исполнял обязательства перед отдельными кредиторами, что не было должным образом оценено судами.

По мнению кассатора, оспариваемая сделка совершена с намерением причинить вред другим лицам — кредиторам должника, ее совершением допущено злоупотребление правом, что является основанием считать ее ничтожной, как не соответствующей закону на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ (по общим основаниям, предусмотренным ГК РФ) (пункт 4 Постановления N 63), пункт 10 постановления Пленума Высшего

Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

Между тем в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Направленность сделки на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является разновидностью сделки, совершенной со злоупотреблением правом (статьи 10, 168, 170 ГК РФ).

При этом положения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве являются специальными по отношению к предусмотренным статьями 10, 168, 170 ГК РФ основаниями для признания сделок недействительными.

В условиях конкуренции норм о недействительности сделки лица, оспаривающие сделки с причинением вреда кредиторам по основаниям, предусмотренным ГК РФ, обязаны доказать, что выявленные нарушения выходят за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, не оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о возможности заявления возражений о недействительности оспоримой сделки только на основании вступившего в законную силу судебного акта о признании ее недействительной, что недопустимо (определение Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1) по делу N А41-20524/2016).

Для конкурсных кредиторов и финансового управляющего их возможность вмешиваться в отношения должника с иными контрагентами ограничена их правом оспаривать сделки, совершенные с целью причинения вреда кредиторам (или сделки, совершенные с предпочтением). И в том, и в другом случае это право ограничено объективным сроком оспаривания (для сделок с предпочтением сделка должна быть совершена не позднее шести месяцев до момента возбуждения дела о банкротстве, для сделок с целью причинения вреда — не позднее трех лет до момента возбуждения дела о банкротстве).

Между тем заявителем в материалы дела не представлены какие-либо доказательства или аргументы в пользу того, что нарушения, допущенные при совершении оспариваемой сделки дарения, выходят за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В своем заявлении финансовый управляющий сослался на нормы статей 10, 168 ГК РФ, однако, в чем именно выражается выход дефектов спорных сделок за пределы сделок с целью причинения вреда кредиторам, он не обосновал.

Наличие совокупности фактов, свидетельствующих об очевидном отклонении действий по реализации своих гражданских прав при заключении договора дарения от добросовестного поведения, в материалы судебного дела не представлено.

С учетом изложенного следует заключить, что заявителем не доказано наличие оснований для признания спорной сделки дарения квартиры как ничтожной со ссылкой на статьи 10, 168 ГК РФ.

(Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.06.2020 N Ф05-12438/2018 по делу N А40-134417/2017)

Нормой п. 2 ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» установлено, что сделка, указанная в пункте 1 настоящей статьи, может быть признана арбитражным судом недействительной, если она совершена после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 11 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» по правилам главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», если сделка с предпочтением была совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, в связи с чем, наличие иных обстоятельств, предусмотренных п. 3 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента) не требуется.

По смыслу приведенных норм и разъяснений доказыванию подлежат два обстоятельства: совершение сделки после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом и наличие признаков предпочтительного удовлетворения требований кредитора перед другими кредиторами должника.

В тоже время в п. 13 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что сделка по удовлетворению текущего платежа, совершенная с нарушением очередности, установленной п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, может быть признана недействительной на основании п. 2 ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если в результате этой сделки у должника отсутствуют денежные средства, достаточные для удовлетворения текущих платежей, имевших приоритет над погашенным требованием, в размере, на который они имели право до совершения оспариваемой сделки, при условии доказанности того, что получивший удовлетворение кредитор знал или должен был знать о нарушении такой очередности. Если к моменту рассмотрения заявления об оспаривании такой сделки имевшие приоритет кредиторы получат удовлетворение в соответствующем размере или будут представлены доказательства наличия в конкурсной массе необходимых для этого средств, эта сделка не может быть признана недействительной.

В настоящем случае, установив, что часть оспариваемых платежей являются текущими, судам надлежало исходить из приведенных разъяснений п. 13 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63.

Вместе с тем, из содержания оспариваемых судебных актов не следует, что довод о преимущественном удовлетворении задолженности перед ответчиком исследовался судами применительно к отсутствию у должника денежных средств, достаточных для удовлетворения текущих платежей, имевших приоритет над погашенным требованием ООО «Р-ТРАНС», в размере, на который они имели право до совершения оспариваемой сделки, а также о его осведомленности о нарушении такой очередности при совершении оспариваемой сделки.

В части выводов суда первой инстанции о злоупотреблении правом, выразившемся в совершении оспариваемых сделок менее чем за месяц до возбуждения дела о банкротстве и после него, а также совершении платежей в нарушение условий договора, суд кассационной инстанции отмечает следующее.

Приведенные судом первой инстанции обстоятельства не выходят за пределы диспозицию норм ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

В тоже время, Верховный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что наличие специальных оснований оспаривания сделок, в том числе по правилам ст. 61.2, 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ (п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

Вместе с тем, в указанных разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок и сделок с предпочтением (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886).

В настоящем случае суд не установил, чем в условиях конкуренции норм о недействительности предполагаемые пороки сделки выходили за пределы диспозиции ст. 61.3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Таким образом, указанный вывод суда первой инстанции не является обоснованным и не соответствует обстоятельствам дела.

(Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.06.2019 N Ф06-48018/2019 по делу N А65-9416/2016)

Отклоняя доводы уполномоченного органа о наличии оснований для признания спорных договоров недействительными на основании статьи 10 ГК РФ, суды первой и апелляционной инстанций приняли во внимание позицию Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886 (1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765, и исходили из недоказанности конкурсным управляющим наличия у оспариваемых сделок пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением и подозрительных сделок.

Арбитражный суд Поволжского округа считает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленных судами, имеющимся в нем доказательствам, спор разрешен без нарушения либо неправильного применения норм материального права и норм процессуального права.

В силу статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в данном Законе.

В пункте 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве установлено, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных этим Федеральным законом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о котором заявлено другой стороной спора, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Установив, что конкурсный управляющий Маврин Р.В. располагал сведениями о спорных договорах залога с 09.06.2017 (с даты включения требования МУП «Альметьевское транспортное управление», как обеспеченного залогом имущества должника, в реестр требований кредиторов), суды двух инстанций пришли к обоснованному выводу о пропуске срока давности для признания оспариваемой сделки недействительными по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, на дату обращения конкурсного управляющего в арбитражный суд с соответствующим заявлением (20.07.2018).

Доводы уполномоченного органа о наличии оснований для признания спорной сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным статьями 10, 168 ГК РФ, отклоняются судебной коллегией, поскольку получили надлежащую оценку судов первой и апелляционной инстанций, и, по сути, направлены на обход правил о годичном сроке исковой давности для предъявления требования о признании оспоримой сделки недействительной.

В рассматриваемом случае, уполномоченный орган в качестве основания для признания оспариваемых сделок недействительными в соответствии со статьями 10, 168 ГК РФ ссылается на то, что сделки совершены в условиях неплатежеспособности должника безвозмездно в пользу аффилированного лица, что привело к нарушению прав интересов кредиторов должника, утративших право на получение удовлетворения своих требований за счет реализации имущества, переданного в залог.

Вместе с тем, указанные обстоятельства охватываются составом подозрительной сделки и не требуют самостоятельной квалификации по статье 10 ГК РФ.

Доводы, приведенные в кассационной жалобе, выводов судов не опровергают, подлежат отклонению, поскольку тождественны тем доводам, которые являлись предметом рассмотрения и оценки судов первой и апелляционной инстанций, основания для непринятия которой у суда кассационной инстанции отсутствуют.

(Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.11.2021 N Ф01-4978/2021 по делу N А17-4539/2017)

Посчитав, что договор купли-продажи прикрывает договор дарения, конкурсный управляющий на основании статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации обратился в суд с настоящим заявлением.

Изучив представленные в дело доказательства, проверив обоснованность доводов, приведенных в кассационной жалобе, суд округа не нашел правовых оснований для отмены обжалованных судебных актов.

Во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (далее также сделки, причиняющие вред). Подобные сделки могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве), пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Постановление N 63).

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Такая сделка оспорима и может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора. Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего в данном случае три года, предшествовавших дате принятия заявления о признании должника банкротом. Тем же целям служит годичный срок исковой давности, исчисляемый со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, пункт 32 Постановления N 63).

Таким образом, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.

Суды установили, что ранее конкурсный управляющий обращался с заявлением о признании недействительной сделки должника, в результате которого прекратилось право собственности на спорные объекты, и о применении последствий ее недействительности в виде обязания Маурова И.А. возвратить в конкурсную массу Общества недвижимое имущество. Заявленные требования были основаны на пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Определением от 19.02.2020, оставленным без изменения постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 11.09.2020 в удовлетворении требования о признании недействительным договора купли-продажи недвижимости от 04.04.2016, заключенного должником и Мауровым И.А., было отказано по причине пропуска конкурсным управляющим срока исковой давности.

При таких обстоятельствах заявление конкурсного управляющего по данному обособленному спору могло быть удовлетворено только в том случае, если он доказал наличие в оспариваемой сделке пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки. В отношении данного подхода сформирована устойчивая судебная практика (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886).

В то же время правовая позиция конкурсного управляющего как в рамках ранее рассмотренного обособленного спора, так и в настоящем случае по существу сводилась к тому, что имущество должника было отчуждено безвозмездно. Соответственно, обстоятельства, выходящие за пределы признаков подозрительной сделки, отсутствуют.

О ПРОПУСКЕ ФИНАНСОВЫМ УПРАВЛЯЮЩИМ СРОКА ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ

Ранее мной было указано, что Финансовый управляющий обратился с заявлением о признании договора дарения недействительным ХХ.05.2022 г., т.е. по истечении 1 года 3 месяцев 23 дня после своего назначения и введения процедуры реструктуризации долгов Должника.   

Вместе с тем  Заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ, п. 32. Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. № 63)

В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности — абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения.

Необходимо принимать во внимание, в частности, что разумно действующий управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумно действующий управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.

Считаю, что срок исковой давности для оспаривания настоящего договора дарения был пропущен, т.к. Финансовый управляющий был назначен Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики ХХ.01.2021 г., но с заявлением о признании договора дарения недействительным обратился только ХХ.05.2022 г.

С момента своего назначения Финансовый управляющий имел все необходимые полномочия для получения информации о спорных сделках Должника, но воспользовался ими с большой задержкой. Никаких обоснований и убедительных доводов, почему возникла такая задержка, представлено Суду не было.

Вместе с тем в соответствии с п. 37 Административного регламента Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по предоставлению государственной услуги по предоставлению сведений, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости (Утвержден приказом Росреестра от 27 сентября 2019 года N П/0401) сведения, содержащиеся в ЕГРН, предоставляются в срок не более трех рабочих дней со дня получения органом регистрации прав запроса о предоставлении сведений, если иной срок не установлен Законом о регистрации.

По правилам пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».

Настоящим Заявитель (третье лицо) еще раз заявляет об истечении срока исковой давности для обращения с заявлением о признании недействительным договора дарения от ХХ февраля 2017 г.

ОБ ИМУЩЕСТВЕ ДОЛЖНИКА НА МОМЕНТ СОВЕРШЕНИЯ ОСПАРИВАЕМОГО ДОГОВОРА ДАРЕНИЯ

Оспариваемый договор дарения был заключен ХХ.02.2017 г.

Регистрация права собственности на основании него произошла ХХ.03.2017 г.

На тот момент у Должника не было признаков банкротства и недостаточности имущества. В частности это подтверждает наличие у Должника статуса участника и единоличного исполнительного органа в следующих юридических лицах: 

ИНН: ХХХХХХХХХХХХХ — ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ УРАЛЬСКАЯ КОНСАЛТИНГОВАЯ ГРУППА «ХХХХХХХХ»

ИНН: ХХХХХХХХХХХХХ — ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «БИЗНЕС-ХХХХХХХ»

ИНН: ХХХХХХХХХХХХХ — ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «БИЗНЕС-ХХХХХХХХХХХ»

Ввиду вышеуказанного,

ПРОШУ:

Отказать в удовлетворении Заявления финансового управляющего об оспаривании (признании недействительной с применением последствий недействительности) сделки – договора дарения, заключенного между должником и гражданином Ивановым Дмитрием Николаевичем, по отчуждению жилого помещения, расположенного по адресу: Свердловская область, г. Екатеринбург, б-р Сиреневый, д. 10, корп. 2, кв. 30, кадастровый номер: ХХ:ХХ:ХХХХХ:ХХХХ, ввиду пропуска срока для подачи указанного заявления.

Иванов Дмитрий Николаевича / _____________________
«ХХ» октября 2023 г.

Если у вас остались вопросы или вы ищете юриста для подготовки аналогичного документа – я к вашим услугам. Мои контакты (написать мне в WhatsApp, Telegram). Также предлагаю подписаться на мой Telegram-канал. Делюсь в нём интересными историями из юридической практики, разбираю частые ошибки, даю советы, консультирую и отвечаю на вопросы подписчиков.

Подробнее об авторе